Знаменитый памятник Древней Руси - «Слово о полку Игореве», безусловно, до сих пор остается одним из самых популярных произведений эпохи становления русской литературы. Как справедливо указывает В.Б.Темнухин, «общественно-политическая и морально-нравственная обстановка в сегодняшней России как нельзя более созвучна тем основным вопросам, которые поднимал древнерусский Автор «Слова…».
«Слово…» пронизано дыханием многоголосой жизни: патриотическая страстность то гневная, то печальная, чувство гордости и скорби, вера в жизненные силы родины и воспоминания о седой старине, доверительное обращение к читателю, его чувствам и мыслям, озабоченность грядущим. Но общей идеей становится призыв к единению всей Русской земли, осознание того, что отдельные княжества не смогут противостоять «вражьей силе», не смогут сохранить независимость, беспокоясь лишь о собственном благополучии. Именно поэтому данное произведение остается актуальным в наше время не только как памятник культурного наследия, но и как поучительный «урок», который преподносит нам история. Именно воспитательная направленность выдвигается на первый план при изучении данного произведения в школе. Главной задачей является формирование гражданской позиции ученика, пробуждение в нем патриотических чувств.
Однако изучение «Слова о полку Игореве» в школьном курсе литературы вызывает ряд трудностей. Как правило, памятник древнерусской литературы оставляет детей равнодушными. Это происходит прежде всего из-за непонимания смысла произведения, утраты ощущения «связи времен». Разрабатывая методику анализа произведений древнерусской литературы, В.Г.Маранцман подчёркивает, что «необходимо разбудить воображение» девятиклассников, которых «не притягивает» к себе «Слово…». Следует опираться на их знания по истории, прибегать к аналитическому чтению, к вопросам, направленным не только на запоминание, но и на понимание.
В связи с этим возникает новая проблема: перевод древнерусского текста на современный русский язык. Поскольку древнерусский текст уже в начале XIX в. представлял определенные трудности, усугубленные «темными» по смыслу местами, возникла проблема его перевода на современный язык и толкования основного смысла. Так, было предпринято множество плодотворных попыток на протяжении всего прошлого столетия вплоть до наших дней приблизить памятник к современнику. В каждой из таких попыток ярко проявляется индивидуальная неповторимость автора-переводчика и намечается путь одного из возможных прочтений памятника.
Не стало исключением и вольное стихотворное переложение «Слова о полку Игореве» В.Б.Темнухина «Каяла». Уже само название, где явно присутствие аллегории в названии реки Каялы, задает идейную направленность текста. Каяла воспринимается как «река глубочайшей скорби, связанной с поражением на войне и сильнейшим потрясением всего народа. Поражения, ведущего к победе».
Насколько оправдана очередная попытка перевода древнерусского текста «Слова…» на современный русский язык? Ведь известно несколько десятков переводов и переложений этого памятника. Прежде всего, необходимость нового осмысления произведения видится в том, что многие ставшие «классическими» переводы «Слова…», сами нуждаются в комментариях, т.к. сохраняют древнерусскую лексику: значение некоторых архаизмов неизвестно современному человеку, с развитием языка отдельные словосочетания, становясь устойчивыми оборотами, приобретают иное значение. Задачей переводчика в данном случае является максимальная приближенность текста к современной языковой среде для того, чтобы сделать его доступным пониманию большинству читателей, особенно это касается школьников, так как изучение данного произведения входит в школьную программу по литературе (9 класс).
Традиционно «Слово о полку Игореве» изучается в переводах Н.Заболоцкого, В.Жуковского и Д.Лихачева. Сложность в восприятии данного произведения состоит прежде всего в обилии слов, вышедших из общего употребления, требующих комментария, который зачастую «утяжеляет» текст. Формулируя требования к переводу, В.Б.Темнухин приходит к выводу о том, что необходимо строго следовать сюжету и ритмике исходного текста; отражать поэтическую мысль древнерусского Автора посредством современного литературного языка. Новизна позиции Валерия Темнухина видится в том, чтобы по возможности максимально изъять из переведённого текста древнерусские слова и выражения, этнографические и географические наименования, смысл которых на момент создания каждого нового произведения утрачен или неясен, вызывает споры. На наш взгляд, данный подход является достаточно спорным.
Позволю себе не согласиться с последним, так как именно топонимы создают художественное пространство и время в произведении, обладая порой символическим подтекстом. Исключая те или иные неизвестные современному читателю названия, мы «обедняем» текст, превращая его в некое подобие сказки с привычным зачином «в некотором царстве, в некотором государстве».
Необходимо отметить, что сам В.Темнухин воспринимает новое прочтение древнего памятника как «своего рода продолжение той поэтической традиции переложений «Слова...», начало которой положил Н.Заболоцкий и которая, как Н.Заболоцкий и определил, предполагает «свободное воспроизведение древнего памятника средствами современной поэтической речи», не претендуя «на научную точность строгого перевода» и не всегда опираясь на результаты «новых текстологических изысканий».
Действительно, по эмоциональности, ритмике, композиции данное переложение близко к переложению Н.Заболоцкого. В.Б.Темнухин сохраняет и стихотворный размер (пятистопный хорей), который придает тексту мелодичность, напевность.
Наиболее художественно значимым элементом в композиции «Слова…» наряду с «Золотым словом Святослава» является «Плач Ярославны». Литературоведы, описывая композицию «Плача…», традиционно выделяют четыре части: первая – вступление и остальные три, напоминающие фольклорные причитания, обращения к ветру, Днепру и солнцу. Автор новой версии «Плача…» несколько меняет его композиционную структуру. Если последние три части – «заговоры» – сохраняют стилистику предшествующих переводов, то первая часть («вступление») предстает как еще одно обращение к «зорям-багряницам». Благодаря развернутой экспозиции данной части, где преобладают слова с семантикой «беды», «горя» («недобрая» тишина, «неодолимая тоска», «горький плач», «страх», «растерзанная гладь», «рыдая», «поток невзгод», «израненное тело», «раны мужа», «дыханье смерти роковое»), нарастает эмоциональная напряженность. И вместе с тем безграничная вера в судьбу, которая хранит героев, надежда, которая сильнее смерти – все это придает повествованию оптимизм, веру в то, что не бывает безвыходных ситуаций, что человек может преодолеть любые преграды на своем пути. К тому же нам кажется значимой деталь, на которой концентрирует внимание автор нового переложения: при обращении к Днепру Славутичу Ярославна не просто просит вернуть ей мужа живым (как это у Н. Заболоцкого), а «вернуть с победой».
Хотелось бы отметить яркость образов, воссозданных в новом переложении «Плача…». Чувства, которые испытывает Ярославна, становятся понятны и близки. Боль души, мучительное ожидание возвращения мужа, желание оказаться рядом с любимым в роковые минуты, спасти его – все это вполне может испытать современный человек. Драматизм описываемой ситуации подчеркивается изобразительными средствами как на лексическом, так и на синтаксическом уровнях (синтаксический параллелизм, повторы, инверсии, анафоры). Особенно хотелось бы отметить художественную деталь в описании облика Ярославны, отличающую данное прочтение от переложения Н.Заболоцкого. Прилагательное «бебрян» долгое время переводили как «бобровый», а «бебрян рукав» – как рукав, отороченный мехом бобра. Но у этого слова в древнерусском языке было еще одно значение – дорогая тонкая белая ткань, поэтому уместнее было бы переводить как «белым шелком», что и сделано в данном переложении. К тому же именно подобное «излечивание» героев можно встретить в песнях южных славян. Литературоведами же неоднократно подчеркивалось сильное влияние устного народного творчества на «Слово…». Именно с этой точки зрения (нахождения фольклорных мотивов) рассматривается художественная специфика «Слова…» при его изучении в школе.
Учитывая позицию автора новой версии «Плача…» («вольное стихотворное переложение»), можно допустить ряд отступлений от древнего памятника. Они коснулись временной организации предлагаемого текста. В древнерусском оригинале отсутствует описание точного времени, когда Ярославна первый раз выходит на городскую стену («На Дунаи Ярославнынъ гласъ ся слышить, зегзицею незнаемъ рано кычетъ…»). В.Б.Темнухин предполагает, что это произошло в «первый день печального похода». Именно с того дня и отсчитывается время в его версии «Плача…». Также интересен и тот факт, что в новый текст вводится отсылка к «битве на Дону», чего нет у других авторов. На наш взгляд, подобные новации являются значимыми, так как объединение в одной строфе двух пространственных реалий (Путивль и Дон) развивает тему, заданную в экспозиции. Именно поэтому обращение к ветру, Днепру и солнцу совпадает с разными этапами битвы, которая становится все «кровавее». Вспомним, Ярославна, находясь на городской стене Путивля, физически не перемещаясь в пространстве, совершает «виртуальное» путешествие по Дунаю (в мифологии реке с «живой водой»), к Каяле (реке с «мертвой водой») для того, чтобы спасти мужа.
В оригинальном тексте при описании солнца встречается эпитет «трижды светлое». В данном переложении он трактуется как прямое определение времени: «ты трижды на заре вставало над землей». Таким образом его автор вновь подчеркивает связь с битвой, которая продолжалась три дня. В.Б.Темнухин использует антитезу, противопоставляя солнце, «согревающее душу красотой», «подмененному судьбой» солнцу, приносящему «тяжкий зной». Хотя, на наш взгляд, в первоисточнике данное слово («трижды») употребляется в качестве наречия степени («очень»).
Безусловно, данное переложение текста «Слова о полку Игореве» заслуживает высокой оценки как с содержательной, так и со стилистической точки зрения. На наш взгляд, оно делает памятник древнерусской литературы более доступным для понимания современного человека; вместе с тем, по своим художественным особенностям, ритмике, ориентацией на фольклорные начала оно приближает нас к тексту «Слова…» Хотелось бы отметить и методическую направленность предлагаемого переложения.На наш взгляд, «вольное стихотворное переложение» «Каяла» можно использовать при изучении памятника древнерусской литературы в школе наряду с другими переводами, сопоставляя их с древнерусским текстом; при углубленном изучении истории литературы в факультативных курсах, а также во внеклассных мероприятиях, посвященных истории России, русской литературе, целью которых является патриотическое воспитание подрастающего поколения.
Анна ЛАТУХИНА, кандидат филологических наук, преподаватель Нижегородского гос. пед. университета
(по книге: Темнухин В.Б. Плач Ярославны: из поэмы «Каяла» – вольного переложения «Слова о полку Игореве». Н.Новгород, 2010.)
Публикация в эл.журнале ЗОВУ РИТМ, июль 2011