Уроки творчества:

Продолжение материала, начатого в прошлом, мартовском выпуске журнала. Публикуется еще один фрагмент работы по творчеству В.П.Крапивина, по его трилогии «Мальчик со шпагой». От редакции

(или Авторская позиция в повестях)

…Любое художественное произведение выражает определённую авторскую позицию: через характер художественного отражения действительности и через характер преобразования этой действительности. И то, и другое представляют точку зрения писателя на изображаемое, в чём убеждает нас проанализированная нами трилогия «Мальчик со шпагой». Говоря словами М.Бахтина, «каждый момент произведения дан нам в реакции автора на него» (Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.,1972. - С.7.). Следовательно, в конкретном художественном произведении надо искать определённые принципы, законы словесно-художественного построения образов. Потому что «внутри произведения для читателя автор - совокупность творческих принципов» (Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.,1972. - С.130.).

В ходе анализа мы убедились, что автор выражает свою позицию главным образом через героев трилогии, которые в совокупности достаточно ясно представляют авторскую концепцию подростка. Кроме этого, он использует в немалой степени и сюжетно-композиционные средства, иной раз и отбором фактов и выразительных средств даёт понять свою точку зрения. Не отказывается и от прямого включения в ткань повествования с той или иной оценкой, с тем или иным суждением, обращением к читателю. Поэтому в данной работе в той или иной степени освещаются и близкая писателю сфера жизни, и особенности его поэтического видения, и характер выбора центрального героя, и сюжетно-композиционное строение произведения, и выразительные средства и характер отбора фактов, а также стиль, метод и пафос. Кроме того, совокупность персонажей, взаимосвязи между ними, группировка образов, отношение автора к ним. Только такой анализ даёт целостную картину модели мира, изображённого в данном художественном произведении.

Мир В.Крапивина огромен и сложен. И неправы те, кто «прописывает» его исключительно по ведомству «детской» литературы. Некоторыми критиками ещё с начала 60-х годов утверждается, что он пишет одновременно для детей и взрослых (например, О.Александров и Р.Бухарцев - в 1963 году). В том же неоднократно признаётся в разные годы и сам писатель. На наш взгляд, это существенный нюанс. Настоящая литература вообще не делится на детскую и взрослую, просто некоторые произведения по сложности не совсем доступны для детского понимания.

В.Крапивин не ограничивается анализом ребячьих характеров и ребячьих отношений как формирующихся характеров и отношений. Весьма важное концептуальное значение для него имеет предвосхищение завтрашнего, откуда он переносит в настоящее столько, сколько может перенести и закрепить в настоящем. Это ведет к углублению психологизма, что не всегда удаётся сочетать с занимательностью. Но чаще всего В.Крапивин счастливо проходит между этими Сциллой и Харибдой, в результате книга получается «необычной», «сильной». Сила, пожалуй, в том ещё, что с 60-х годов (в частности, с повести «Оруженосец Кашка») автор «доказательно утверждает, что в ребёнке любого возраста нужно видеть, признавать и уважать человека» (Марченко С. Три часа в стране Кашки. // На смену! 1966. 8 окт.).

О правдивости повествования здесь уже говорилось. Добавим только, что писатель не приукрашивает, не замазывает недостатки жизни в духе «педагогов», тщетно пытающихся оградить детей от всего кажущегося плохим, создавая вокруг них чуть ли не тепличные условия. Они считают, что дети не доросли до полной правды (а до полуправды - то есть лжи - значит, доросли!). В то время даже на уровне правительства и ЦК так же благополучно считали, что и народ, как ребёнок, не дорос до полной правды. Именно правдивость изображения больше всего задевала тех, кто в своё время возмущался произведениями В.Крапивина, хотя правдивость - краеугольный камень реализма. Особенностью Крапивина является то, что правдиво воспроизводя реальность, он не лишает читателя оптимизма, веры в торжество высокой романтической мечты.

Недаром его герой наследует, говоря словами самого В.Крапивина, «жгучую любовь к своей революционной стране и бескомпромиссность в борьбе со злом», присущие гайдаровскому Тимуру. В этом ключ к пониманию образа Серёжи Каховского.

И всё-таки Серёжа Каховский - не «сегодняшний Тимур». Это другой герой своего времени, рождённый другим временем. И у писателя несколько иное понимание сути воспитания на новом этапе жизни. В результате, рождается своя собственная модель жизни, не очень-то похожая на реальную, но роднящая В.Крапивина с Грином, с его ощущением сказки жизни.

В повести «Всадники на станции Роса» у В.Крапивина «только очень маленькие дети верят в чудеса. Да ещё старые, много пожившие люди утверждают, что чудеса всё-таки бывают… …Он (С.Каховский. - А.Н.) был просто мальчик и твёрдо знал: на свете не бывает чудес…» И в тайне верил, что появятся они, его всадники из сказки, когда потребуется их помощь. Такое сочетание бывает, наверное, только в детстве: твёрдая уверенность в отсутствии чудес и жажда чуда. Мы становимся свидетелями душевного потрясения Серёжи, когда его сказочные всадники на самом деле прискакали в трудную для него минуту. Сколько угодно и здесь можно рассуждать о гайдаровских или иных мотивах, но суть-то заключается именно в гриновском делании чудес своими руками: «Когда душа таит зерно пламенного растения - чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя» (Грин А. Алые паруса.). И сколько угодно можно говорить о стечении ряда обстоятельств, вмешательстве Алексея Борисовича, а дело заключается в умении и желании ими воспользоваться. В подтверждение и тут можно сослаться на А.Грина: «Всё, что неожиданно изменяет нашу жизнь, - не случайность. Оно - в нас самих и ждёт лишь внешнего повода для выражения действием» (Грин А. Дорога никуда). В итоге, Ассоль дождалась чуда - алых парусов и своего принца! Серёжа дождался всадников, и сам воспылал желанием стать Всадником!

Всё творчество В.Крапивина, в частности, трилогия «Мальчик со шпагой» во всей своей структуре, в своём содержании, подчиняясь закономерностям художественного развития, в то же время тесно связано с взаимодействием старого и нового в самой общественно-исторической действительности, которая не очень располагала к тому, чтобы её безнаказанно критиковали. Отчасти и поэтому опирается В.Крапивин не только на гриновскую романтику, но и на его же некоторую отстранённость от реальности. Потому что по-гайдаровски непримиримая прямота в 70-е годы укладывалась лишь в русло восхваления «социалистических достижений». И всё же произведения В.Крапивина стали существенной критикой всего косного в воспитании подростков, притом критикой мастерской, высокохудожественной, опирающейся и на практическую педагогическую деятельность автора.

Таким образом, В.Крапивин, открыто и категорически не выступая против устоявшихся (или застоявшихся) догматов официальной идеологии и политического лицемерия, обращается к общечеловеческим ценностям, тем самым выражая косвенное несогласие, в умеренной форме, с официальной охранительной линией в литературе и искусстве.

Своя же концепция современного подростка у В.Крапивина, как показывает проделанный анализ, опирается на общечеловеческие нравственные ценности, мало зависящие от той или иной идеологии того или иного общества, с одной стороны, и на прочную базу его убеждённости в своей правоте, на единство жизненной и творческой позиций, с которых он подверг художественному анализу современную действительность, с другой…

Алексей НЯНИН (фрагмент работы «ХАРАКТЕР ПОДРОСТКА В ТРИЛОГИИ ВЛАДИСЛАВА КРАПИВИНА «МАЛЬЧИК СО ШПАГОЙ». (Традиции. Новаторство. Авторская позиция.)» 1989 года)

Публикация в эл.журнале "ЗОВУ РИТМ", апрель 2016