Живая Русская Речь

Сначала для подходящего настроения, проникновенности и погружения в тему можно прослушать (или, на худой конец, просто прочитать) давно известную песню «Я люблю тебя, Россия» (слова: Ножкин М., музыка: Тухманов Д. 1967). А здесь же, в помощь нашему языковедческому анализу, приводим ее текст (в нем важные места выделены нами):

«Я люблю тебя, Россия,

Дорогая наша РУСЬ.

Нерастраченная сила,

Неразгаданная гРУСть.

Ты размахом необъятна,

Нет ни в чём тебе конца.

Ты веками непонятна

Чужеземным мудрецам.

Много раз тебя пытали,

Быть России иль не быть,

Много раз в тебе пытались

Душу русскую убить,

Но нельзя тебя, я знаю,

Ни сломить, ни запугать.

Ты мне - Родина родная,

Вольной волей дорога.

Ты добром своим и лаской,

Ты душой своей сильна.

Неразгаданная сказка,

Синеокая страна.

Я б в берёзовые ситцы

Нарядил бы белый свет.

Я привык тобой гордиться,

Без тебя мне счастья нет!»

Все выделенные слова прямо или косвенно связаны с образом «Руси». Но мы не будем здесь анализировать весь текст, а рассмотрим лишь соотношение двух слов: РУСЬ и ГРУСТЬ.

Первым делом стоит отметить, что наиболее распространенные современные европейские языки НИКАК не перекликаются с русским понятием «Грусть», см.:

по-английски - sadness, melancholy, nostalgia,

по-немецки - Trauer, Traurigkeit, Wehmut,

по-французски - chagrin, tristesse,

по-итальянски - tristezza, malinconia,

по-испански - tristeza, melancholia.

К русскому языку все они имеют отношение преимущественно только через латынь. Наверное, ясно сведущим и то, почему именно так: упомянутые языки молодые, структурно несамостоятельные, как бы производные из других «предысточников», к тому же сильно латинизированные. Русский язык, несмотря на существенные измененность и разрушенность (наряду с европейскими языками), содержит в себе до сих пор мощный пласт древних словообразовательных корней. В этом отношении с ним действительно может потягаться только латынь. А в латинском «Грусть» - в современном понимании – передается в следующих формах:

- грустить tristem esse; dolēre, eo, ui, -; maerēre, eo, ui;

- грустно triste; maeste;

- грустный maestus, a, um (senex; carmen; vultus); tristis, e (homo tristis et conturbatus); luctuosus, a, um;

- грусть maeror, oris, m; dolor, oris, m; tristitia, ae, f;

По звучанию «tristitia» немного похоже на «гърустити». В латыни с «грустью» фонетически отдаленно созвучна только форма «triste», которая встречается во французском, итальянском и испанском языках. А вот в английском и немецком, как в наиболее искусственных (из упомянутых здесь) языках, видимо, ничего подобного нет, поэтому состояние «грусти» передается через похожие ассоциации или состояния, типа: ностальгия, меланхолия, траур… Русские люди сами тут сразу же чувствуют, что «Грусть» к ностальгии, меланхолии и трауру никакого отношения не имеет. «Грусть» - это нечто другое, чувствуется иначе! А эти примеры мы привели здесь для того, чтобы было видно, что современная Европа и современная технократическая цивилизация (имеющая западную основу) на самом деле НЕ ЗНАЮТ понятия «Грусть».

Что до переводов на разные языки, то переводчики из западных похожих понятий «переводят» через наше слово «грусть» довольно часто то, что к настоящей РУССКОЙ ГРУСТИ совсем отношения не имеет!

А как с этим в самом русском языке? Насколько сами русские помнят или чувствуют ИСТОКИ понятия «Грусть»?

Открываем «Толковый словарь Ушакова» и читаем: «ГРУСТЬ, грусти, мн. нет, жен. 1. Чувство легкого томного уныния, тоскливой печали…»

Всего-то? Лишь неопределенное состояние, которое один назовет «грустью», а другой «горем» или «печалью». Получается весьма и весьма спорно. Как и почему так случилось, или кому это было выгодно? Надо думать. Мы вовсе не шутим и не фантазируем. Так зафиксировано в «Словаре синонимов» (1999г.): «грусть см. горе, печаль».

И что же, теперь нужно искать по словарям вот эти «синонимы»?! А что это нам даст? Поможет понять, что такое – «Грусть»?

Но ведь в том же «Толковом словаре Ушакова» напечатано: «ПЕЧАЛЬ, печали, жен. 1. только ед. Скорбно-озабоченное, нерадостное, невеселое настроение, чувство». И никакого намека на грусть! Да и в своих чувствах мы, когда грустим, вряд ли испытываем «озабоченность» и «скорбь»! В поэзии А.С.Пушкина мы встречаем еще фразу «терзает печаль». И понятно, что «печаль» достаточно далеко отстоит от «грусти»: грусть человека вовсе НЕ «терзает»! Значит, составители словаря нас в этом месте просто «послали» (хотя по-научному это у них называется «ссылка» - на другое слово, в качестве определения). И нам от этого не легче! С другой такой ссылкой тоже ничего не проясняется. Например, в Толковом словаре Даля (1863-1866) еще больше подобных ссылок: «ГОРЕ ср. беда, бедствие, несчастие, злополучие, напасть; тоска, печаль, скорбь, кручина; нужа». И нет грусти. Это сколько же нам слов нужно перебрать по ссылкам, и, похоже, с тем же ожидаемым результатом?!

А мы ведь давно говорим (в своих предыдущих публикациях), что современные словари (см. нашу статью «Зачем нужны толковые словари?») созданы для того, чтобы запутывать и создавать видимость «толкования» (к тому же еще и «научного»), хотя когда начинаешь разбираться, выясняется, что ни «толкование», ни «наука» здесь не ночевали и даже не валялись! Складывается впечатление, что вся подобная литература штамповалась для необразованного населения (с целью формирования манипулируемого сознания).

Похожая ситуация у В.И.Даля и с понятием «ГРУСТЬ». Он, как простой собиратель слов (и если нравится вам, то «коллекционер»), и не ставил перед собой задачи научного исследования и толкования (это только современные лингвисты по поводу русского языка стали вести евро-американскую «научную» чушь). В.И.Даль просто перечислил слова, которые как-то могут помочь приблизиться к понятию «ГРУСТЬ»: «скорбь, горесть, печаль, тоска, томленье, сокрушенье, соболезнованье». По сохранившимся в народе значениям и представлениям о значениях. И не называл это «научным толкованием»! В отличие от современных лингвистов, которые ту же работу и те же зыбкие основания претенциозно выдают за «научное исследование» и «толкование»!

Аналогичная ситуация и по другому т.н. «синониму»: «ТОСКА, -и, жен. 1. Душевная тревога, уныние. Наводить тоску на кого-н. Т. берёт. Т. в глазах, во взгляде у кого-н. Т. по родине. 2. Скука, а также (разг.) что-н. очень скучное, неинтересное» (Толковый словарь Ожегова).

Подобная «научная картина» (чуть было не сказали «мира») слова «Грусть» достаточно впечатляет! И действительно как-то тоскливо от этого, если не смешно!

Может быть, что-то дельное подскажут «этимологи» (современные специалисты, как они считают, по «происхождению слов»)?

Вот смотрим теперь этимологические словари. Одни там «тоску» связывают с понятием «тощий», другие – с понятием «тискать, стеснение», но понятно, что к слову «ГРУСТЬ» это не имеет никакого отношения: «грусть» не связана с «худобой» и даже по ощущениям нисколько нас «НЕ стесняет». Даже М.Ю.Лермонтов, когда написал: «В минуту жизни трудную, теснится ль в сердце грусть», вряд ли имел в виду «стеснение, сжимание». Скорее всего, Лермонтов хотел сказать «находится, имеет место», но другого подходящего к размеру стиха слова не нашлось. Поэтому «тоска» - в отношении «грусти» - отпадает даже по этимологии.

Смотрим далее на более-менее сносное объяснение слова «Печаль»:

«Общеслав. Суф. производное от печа "забота", в диалектах еще известного, суф. образования (суф. -j-) от пека (ср. опека, др.-рус. пека "жар, зной"). Сущ. пека - производное от *pekti (> печь). Печаль буквально - "то, что жжет". Ср. горе и гореть» (Этимологический словарь, 2004).

Да и А.С.Пушкин употребляет «печаль» в значении «заботы, опеки». Отсюда становится еще яснее, почему «ГРУСТЬ» не имеет отношения к «печали». Другое дело, что в разговорах (а еще более - в ощущениях людей!) они, чувства тоски и печали, могут (параллельно) сопровождать ГРУСТЬ, придавая ей дополнительные нюансы и краски. Недаром в разговорах употреблялись формы: «грусть-тоска», или «грусть-печаль». Может быть, поэтому современные лингвисты, не долго думая, определили их в «синонимы» к слову «Грусть»?

Ну и, наконец, что говорится об этимологии искомого слова?

«ГРУСТЬ. Общеслав. Суф. производное от той же основы, что и грудити "грызть, мучить", в др.слав. яз. известного…» (Этимологический словарь, 2004)

Нет спору по поводу наличия в языке древней формы «грудити», но большие сомнения по поводу отношения этой словоформы к современной форме «Грусть». Скорее, тут имеет место притягивание за уши. Даже здравый смысл, и наши ощущения нам подсказывают, что ГРУСТЬ человека НЕ «грызет», НЕ «мучает»! Разве не так?

Если у лингвистов так плохо с ОЩУЩЕНИЯМИ и ЗДРАВЫМ СМЫСЛОМ, обратимся к ПОЭТАМ. Должны же хоть они, натуры очень восприимчивые, чувствовать такую тонкую «материю», как ГРУСТЬ!

Сначала, для примера, обратимся к современным стихотворцам. И вот видим в их произведениях словосочетания: «грусть первой любви», «время грусти набежало» (Семен Венцимеров, 2007). Как видите, никакой «грызни», никаких «мучений»! Или вот у С.Платонова (2010) в стихотворении «Грусть»:

«Но ползут дурные мысли - Отчего такая грусть?!»

Если прочитать все стихотворение, то понятно, о чем поэт грустит – о нереализованном, несбывшемся, недостающем, или упущенном. Или вот у О.Глечикова (2012) – тоже все благополучно:

«А грусть моя нашла приют в душе,

Ей хорошо там, рядом бьётся сердце.

Куда теперь от этой грусти деться?»

Не хуже от испытания чувства грусти и В.Ивановой (2009):

«Я, будто светом пронзенная…

…Сквозь плен объятий неистовых

Грусть я свою познаю...»

И в заключение еще два примера:

1) «Грусть, она по-своему красива, У неё есть светлые тона….» (Андрей Блинов, 2009)

2) «И на крыльях весны птичья стая Унесет мою грусть в небеса…» (Андрей Шталь, тоже в наши дни).

Как видите, лингвистам (ведь они же вроде как филологи!) очень даже стОит поучиться понимать ГРУСТЬ у стихотворцев! Но если они, филологи или лингвисты (как их – по сути, а не дипломам - вообще называть-то?), современных поэтов не читают, то классики-то на их глаза наверняка попадались!

Кстати, в классике тоже нет ГРУСТИ как «грызни, мучений» в интерпретации составителей современных толковых словарей. Даже совсем наоборот получается, см.:

«Счастлив, здоров я! Что ж сердце грустит! Грустит не о прежнем…» (Дельвиг, 1829)

Видите, сердце может грустить, даже в счастье. Или в веселье:

«Грустен и весел вхожу, ваятель...» (А.С.Пушкин)

И такой же у него, А.С.Пушкина, мотив грусти в момент удовлетворения и счастья:

«Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.

Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?..»

Несколько позднее по времени читаем у поэта и писателя А.Жемчужникова (1888):

«…Храня, как тайну, грусть мою.

То грусть порой по старом счастье…»

Или вот в классике нашего времени, у Николая Рубцова (1936-1971) встречаем в разных стихотворениях такие фрагменты о ГРУСТИ:

1) «Светлеет грусть, когда цветут цветы, Когда брожу я многоцветным лугом…»

2) «…И эту грусть, и святость прежних лет Я так любил во мгле родного края…»

Видите, как в поэзии все хорошо с ГРУСТЬЮ и как нам просто-напросто врут в современных словарях! Якобы лингвисты собирают у населения «лексические значения» и навязывают тому же населению (игра во «что раньше - курица или яйцо»?) в форме «лексических значений» слов свои нелепицы и недопонимания в области русского языка (эти лингвисты, наверное, тоже учили русский язык - в качестве иностранного или мертвого, искусственного?).

В общем, трудно найти здравое объяснение тому, как и почему вроде бы наши (на русском языке) лингвисты дают русским словам «левые» и, как правило, «плохие» толкования! Здесь мы это показали на примере слова «ГРУСТЬ» (хотя таких примеров в современных словарях можно найти многие тысячи, а на таком явно измененном «словарном запасе» - сами понимаете КАК – вроде бы «окультуривается» и пытается думать современное население страны)…

И, в заключение, давайте все-таки вернемся к ИСХОДНОМУ состоянию слова «ГРУСТЬ». Наша позиция в отношении Знания Языка концептуальна. Мы основываемся на здравом смысле и естествознании (см. наши работы: «Живой Русский Язык», «Живая Русская Речь», «Культура Живой Речи» и др.). На том, что звуки речи изначально имеют физическую (энергетическую) и смысловую основу, следовательно, органически вписаны в природу человека, т.е. функционируют по законам Природы.

Считаем, например, что мед остается медом, даже если его растворить в воде (получится медовый напиток, т.е. напиток с медом). Как бы ни химичить, от чистой родниковой воды и пчелиного меда серная кислота или медный купорос не получается. Надеемся, из этого примера понятно, что мы имеем в виду!

Да и сегодня в корне слова «Грусть», если присмотреться внимательней, каждый четко может увидеть звукосочетание «РУС» (об этом слове см. наши статьи: «Родная речь: о смысле корня «Русъ» и «Почему у «русских» язык «русский»).

Видите: г-РУС-ть?

В данном случае мы имеем в виду чисто физическую оболочку слова, звучание и смыслы звуков речи (без привязки к истории и народу): Р – «вибрация, энергия», У – «направление, связь», С – «слияние, сущность». РУС – как поток словно «истекающей, фонтанирующей, формирующей» (С), «направленной» (У) «энергии» (Р). Если хотите, можете образно представить это в виде ручья, потока воды, омывающего и обкатывающего все, что попадается по пути.

Отсюда у нас в языке слово «РУС-ЛО», т.е. «ЛОже для РУСа» (в смысле потока, в т.ч. и энергетического), канал или направление, по которому проходит «рус». Потому что звук речи Л – это «внутренняя энергия, ее структура, содержимое», О – «объем, вместилище, соединение» (отсюда в языке и слова, которые так или иначе связаны с этим смыслом: ЛОгово, ЛОже, ЛОг и т.д.). Да и в русских говорах по сей день можно встретить родственное слово «РУСТ» в значении «ручей». А вот этимологические словари о слове «русло» либо пишут что-то невразумительное, либо помечают: «этимология не установлена». Потому что у них этимология часто сводится лишь к указанию аналогов в других языках.

Еще интересней с уже упомянутым словом «Руст»: с одной стороны, четко намекают на его происхождение от русского слова, в значении «сильное течение», приводя в пример наречие диалектного происхождения «рустом», в значении «ручьем». С другой стороны, в толковых словарях пишут, что «Руст» происходит от латинского rūsticus «грубый, неотесанный» в качестве архитектурного термина в значении «грубо отесанного камня». Откуда в латыни «руст» и «рустика» - это еще большой вопрос! Правда же здесь заключается пока только в том, что изначальный смысл звука речи Т – «твердь, твердость, устойчивость». Поэтому Т в форме «РУС+Т» дает слову смысл твердого или плотного содержания.

Ну, а домыслы о происхождении русских слов из других языков (в данном случае речь идет не о заимствованиях) - это уже многим сведущим людям давно понятная и известная тенденция: идет нарочное вымывание из бытующей лексики людей всего, связанного с «русским». В современных словарях, в отличие даже от прежних, практически не найти уже ничего толкового с корнями «Рус», «Руст» и т.п.

А если мы сейчас добавим к выявленному «РУСТу» что-то вроде приставки «ХО» (ХЪ), то получаем, с учетом современной редукции гласного звука в корне, известное даже сегодня слово «ХРУСТ» (отсюда: ХРУСТальный, ХРУСТящий и т.п.). Напоминаем смысл звука речи Х во всех словах древнего происхождения: «сохранение (консервация), повторение (воспроизведение)».

Следите внимательно за процессом осмысленного русского словообразования! Дано было: РУ – «направленная энергия», далее следует по мере добавления звуков: РУ+С как «формирующий, преобразовательный поток», затем РУС+Т в смысле «сложившегося, устойчивого течения».

И вот теперь получается Х+РУСТ, т.е. как бы «сохранение, остановка» «устойчивого потока энергии». Представили себе образ остановившегося течения реки? Типа, в шутку, «речка движется и не движется, все здесь замерло до утра». Или фотографию потока, как остановившегося мгновения. Ведь это легко представимо! А что есть, в сущности, ХРУСТаль, если не холодная твердь недавно еще очень горячего, расплавленного потока вещества?!

А если мы теперь заменим в нашем словообразовании Х на Г (т.е. на древнюю приставку ГО – в смысле «свыше данного, или изначального соединения, или совокупности, объема, общности»)?!

Тогда у нас вместо ХРУСТ получается словообразовательный корень ГРУСТ (или в полнозвучном варианте «Го + Рус + То»). Конечно, возникает вопрос. И как же этот набор звуков речи или соединение корней (слогов) будет читаться по-современному?

На основе всего изложенного выходит - с поправкой изначального смысла на современное понимание - примерно следующий осмысленный текст: «изначально присущий объем (ГО) + преобразовательного потока энергии (РУС) + в устойчивом состоянии (ТО)».

Или данная чисто физическая формула (естественнонаучная) может еще трактоваться как бы в духовном плане (на практике так и было, одно от другого - в целостности всего сущего - не отрывается). Тогда читаем приблизительно так: «свыше данной, божественной (ГО) + преобразующей целеполагающей силы (РУС) + в вечной соединенности (ТО)». Выходит, под древним корнем ГРУСТ подразумевается душевное состояние слияния с всеобщим целым, божественным, ощущение большой внутренней силы для преобразования и совершенства во всех смыслах.

Вот так у нас и складывается обоснованная, просчитанная – с учетом каждого звука - смысловая модель слова ГРУСТ (в толковом же словаре представлено лишь субъективное мнение составителя по поводу значения слова на основе собранного им материала не всегда правильного словоупотребления среди населения и в письменных памятниках прошлого).

Такая модель у нас выводится чисто по формуле сложения звуков речи и их смыслов. А в древнем произношении слово действительно звучало гораздо мягче, вроде современного ГРУСТЬ (с мягким знаком, и это нужно иметь в виду).

Теперь вот еще о чем речь. Это важно для понимания причины изменения со временем значения слова. Если веками (вспомните историю) русских людей держали фактически на военном положении и в условиях выживания, отрывали их насильно от этого изначального чувствознания, выраженного в понятии ГРУСТЬ, что, в итоге, новые поколения будут знать о первоначальном смысле этого понятия (при том, что люди еще и не имеют возможности ДОРАЗВИТЬСЯ, ДОЗРЕТЬ до овладения этой возвышающей силой)? Нынешнее поколение будет иметь как раз то, что имеет – явно измененное или искаженное «лексическое значение» в толковом словаре (то, с чего мы начали наш анализ).

Но ведь тело человеческое физически, органически еще как бы «чувствует» этот скрытый потенциал, а в подсознании или родовой памяти хранится информация, полная запись этого состояния.

В итоге, мы испытываем то, что испытываем! Часто испытываем своего рода «зуд» как бы некой заживающей раны или пробуждения чего-то неясного при каждом даже слабом намеке на подспудно дремлющее драгоценное состояние Человека Разумного. И этот беспокоящий «зуд», это чувство по чему-то утраченному или пока недоступному древнему наследию – по своему неведению – мы называем «Грустью». Хотя ЗА этим «зудом» (или, как сегодня принято говорить, «грусть-печалью») скрывается внутри нас другой смысл ГРУСТИ – чего-то такого древнего и мощного, о чем люди сейчас и не догадываются! И часто даже не подозревают, что ключ к разгадке этого чувства содержится в самом слове «Грусть»!..

А еще нужно учитывать образный строй русского языка с Древности и по сей день. Поэтому могли быть и варианты в употреблении слов. Если сегодня люди не помнят, то для предков фраза (укажем в современном написании) «Го Рус» или «Го Руст» могла еще пониматься как «горняя Русь» (высшая, божественная) или «небесный поток» (течение). Или даже «небесная Русь» (вспомните смысловое значение «Руси», как «светлого пространства», раскрытого в статье «Родная речь: о смысле корня «Русъ»). Это как раз то, без чего человеку, по представлениям предков, нельзя или очень трудно существовать. Поэтому мы сегодня, говоря уже в современном значении, «грустим» по этой утрате, тоскуем по ней, хотим вернуть ее!..

Вот такие мысли мы решили изложить в связи с глубокомысленными словами хорошо известной песни:

«…Дорогая наша РУСЬ.

Нерастраченная сила,

Неразгаданная гРУСть…»

Надеемся, мы вам помогли в этой статье немного приблизиться к разгадке неразгаданной тайны русской ГРУСТИ. Немного, потому что дальше следует ваш личный переход от теории к практике!

 (Российский Институт Творческого Мастерства - РИТМ. ЦСкА. 2012г.)

Публикация в эл. журнале «ЗОВУ РИТМ», ноябрь 2012